Вестри что-то неразборчиво выкрикнул и сильно пихнул меня в спину, так что я рыбкой нырнула в недра коридора, едва не споткнувшись о порог. Не знаю когда, но я все же успела бросить последний взгляд через плечо.

Нижний зал, где некогда прихорашивались и обменивались сплетнями приходившие на приемы к герцогу Эрде гости, теперь напоминал последний обороняющийся бастион штурмуемой крепости. Дверь сотрясалась под непрерывными ударами и, если засов еще держался, то петли медленно покидали отведенные им места. Сверху сыпался дождь из штукатурки, сломавшихся гипсовых украшений, древесных обломков, пепла и краски. В трещины на потолке просачивались любопытствующие пламенные языки. Среди круговерти этого хаоса и сражающихся фигур я неожиданно увидела мать – она, чуть пригнувшись и устрашающе приподняв разведенные в стороны руки, кружила возле отмахивавшегося коротким широким клинком человека.

Брат рывком ухватил меня за предплечье и поволок по коридору. Следом за нами выскочил еще кто-то. Я не разглядела, кто именно – враг или друг.

Мы бежали через пустующие кухни, когда позади долетел оглушительный треск и победный вой расчистившего себе дорогу огня. Перекрытия не выдержали. Все, кто оставался в нижней зале – мертвы.

Не помню, как мы одолели внутренний двор. Очнулась я уже в саду, когда в очередной раз угодила ногой в рытвину и шлепнулась во весь рост. Никто меня не поднял. С горем пополам я умудрилась сесть и попробовала осмотреться.

Дом превратился в огромный сгусток пламени, дыма и вихрем улетающих к ночному небу искр. Эти же искры, ливнем сыпавшиеся из лишенных стекол оконных проемов второго этажа, подожгли ветви росших у самых стен деревьев. Мокрая древесина пусть нехотя, однако загорелась, и теперь сад освещался неровным коричнево-желтоватым светом, создававшим невероятные и мимолетные переплетения теней, света и мрака.

Черная, обугливающаяся коробка особняка. Прихотливо изогнутые скаты крыш, флюгера и надстройки – темные силуэты на алом е. Окна, из которых рвется пламя. Одинокая башенка, венчавшая полуночный флигель, вдруг качнулась вправо, начала съезжать вниз, плавясь, как догорающая свеча, и с грохотом рухнула.

Моих родителей больше нет. Моего дома больше нет. Может, и меня тоже нет?

Рядом зашевелилось и надсадно запыхтело что-то живое. Бриан. Надо же, старый пес умудрился выскочить вслед за нами. А вот та постанывающая и подающая слабые признаки жизни темная куча, надо полагать, мой драгоценный братец.

Я встала на четвереньки – ноги не держали. Поползла через ноздреватые, обрушивающиеся под моей тяжестью сугробы и отвратительно холодные лужицы по направлению к Вестри. Добралась, села рядом. Попыталась перевернуть брата на спину. Вестри зашелся в приступе долгого лающего кашля.

– Дай ему немного полежать, – медленно проговорили рядом. Я запоздало сообразила, что уцелели не только мы. Прислонившись к кривому стволу старой яблони, стоял еще один человек. Отсветы пожара ложились на его лицо. Дорнод. Значит, он и был тем, кто бежал следом за нами. Уже неплохо. Нас трое, и это дает шанс на успех.

Я хотела спросить, что с остальными, но вместо слов вырвалось сипение вперемешку с икотой. Воздуха не хватало, и я зачерпнула пригоршню колючего снега, с яростью растерев им лицо. Помогло. Второй снежок я сжевала, приказав себе забыть о грязи и толстой россыпи гари, засыпавшей сад.

– Только мы?.. – наконец проговорила я. Вестри откашлялся и сел, опираясь на трясущиеся руки.

– Похоже, – Авилек размеренно вытирал какой-то тряпкой лезвие своего меча, с такой силой проводя тканью по стали, что слышался тихий скрип. – Я видел, как уложили Майля и Ибре. Что с госпожой и Клейном – не знаю. Скорее всего, завалило падающими обломками. Надо убираться отсюда. Можете идти?

Мы с Вестри неуклюже поднялись, хватаясь друг за друга и шатаясь.

– Отец… – неуверенно начала я, ощущая, как в сердце мучительно проворачивается длинная, шипастая заноза. – Отец предупреждал, что, если стрясется нечто подобное, нужно искать помощи на постоялом дворе «Путеводная звезда». Это в паре кварталов отсюда.

– Значит, идем туда, – Дорнод выбросил тряпку и рывком оттолкнулся от дерева. Сразу стало очевидно, что ему, в отличие от нас, здорово досталось – он почти не мог наступить на левую ногу, волоча ее за собой, как посторонний предмет. При попытке сделать следующий шаг он едва не упал. Мы с Вестри вовремя подхватили его с двух сторон.

Сад вокруг особняка всегда казался мне крохотным – не более двухсот шагов вдоль каждой из сторон. Но теперь мы брели через него, как заплутавшие в безбрежных туранских пустынях кочевники, следуя за машущим хвостом Бриана, целеустремленно семенившего к спрятавшейся в дальнем краю парка калитке. Голову даю на отсечение, пес отлично понимал, что от него требуется.

– Вон они! Удира-ают! Хватай их! Сюда!

Громкий и протяжный вопль, донесшийся откуда-то из темноты, прозвучал так неожиданно, что я сбилась с шага и остановилась. Дорнод зло толкнул меня в бок, прошипев:

– К выходу! Шевелись!

– Но ты не можешь бежать… – растерянно пробормотала я.

– Забудь обо мне! Вестри, уведи ее! – Авилек отпихнул меня в сторону. Я продолжала стоять, как вкопанная. – Да сматывайтесь же!

И мы побежали. Побежали, прежде чем я успела что-либо сообразить. Побежали через трещавшие и цеплявшиеся за одежду кусты, по хлюпающим лужам и хрустящему гравию дорожек. Краем уха я различила короткий, отчаянный вскрик – похоже, судьба оказалась жестока к Дорноду Авилеку, поманив призрачной надеждой на спасение и тут же отняв ее.

Мое сердце судорожно колотилось где-то в горле, когда впереди появились неясные очертания высокой каменной стены, означавшей границу наших владений. Сад наполнился перекличкой разъяренных голосов, но мы пока оставались незамеченными.

– Где калитка? – задыхаясь, спросила я.

– Не помню. Лезь! – Вестри подставил мне сложенные руки. Я дважды сорвалась, прежде чем вцепилась в каменный выступ, затащила себя на широкий гребень стены и уселась там. Голова кружилась, очень хотелось лечь и заснуть. – Теперь ты!

Бриан протестующе заскулил, когда его обхватили поперек туловища и подбросили наверх. Я поймала пса за ошейник и лохматый загривок, он отчаянно заскреб лапами по камням и все-таки очутился рядом со мной. Вестри подпрыгнул, схватившись за край стены и начал подтягиваться. Наклонившись, я ухватилась за его куртку и изо всех оставшихся сил потянула наверх.

Мы почти успели – Вестри оставалось только втянуть болтавшиеся ноги. Я услышала отрывистый сухой щелчок и короткий свист, а в следующий миг брат странно дернулся, обмяк и начал сползать обратно в сад.

– Вестри! – я мертвой хваткой впилась в выскальзывающую материю темно-зеленой суконной куртки брата. Странно, как запоминаются незначащие мелочи. Точно знаю, что куртка темно-зеленая, с красной тесьмой по рукавам и вороту. – Вестри, держись! Не оставляй меня!

Пламя, сжиравшее наш дом, вспыхнуло ярче. Должно быть, нашло новую добычу. По дорожке громко топотали сапоги – кто-то бежал к стене, сзывая сообщников. Я увидела запрокинутое, удивительно белое лицо Вестри, увидела, как один за другим разжимаются его пальцы, и поняла, что выбор невелик – дать ему упасть либо свалиться и погибнуть вместе с ним.

– Отпусти, – одними губами произнес брат. – Это конец.

– Вестри! – я рванула тяжелое тело, пытаясь затащить его на стену. – Вестри, пожалуйста! Вестри, ты не можешь бросить меня одну!

– Дана… – еле различимый шелест осенних листьев.

Мы приземлились по разные стороны ограды: Вестри – в саду, откатившись под ноги нашим преследователям, я и Бриан – на пустынной темной улице с редкими домами, жмущейся к стене вокруг нашего особняка. У меня хватило ума сообразить, что сейчас охотники за головами семейства Эрде перемахнут через каменную преграду и наткнутся на последнего уцелевшего.